Спасение проекта SETI
В начале 90-х со мной встретился Карл Саган, чтобы рассказать о деле, очень важном для него. Федеральное правительство финансировало Институт SETI (поиска внеземных цивилизаций) через НАСА; предполагался десятилетний план наблюдения за ближайшими звездами. Но Конгресс проголосовал против; один сенатор из Невады назвал инициативу «большой погоней за марсианами», и ассигнования прекратились. Поиск сигнала из-за пределов Солнечной системы вот-вот должен был остановиться.
– SETI нацелен на решение одного из великих вопросов науки, – сказал Саган. – Нужен человек, который спасет проект.
Он говорил увлеченно и убедительно, к тому же я еще раньше видел все серии «Космоса», его классического документального фильма на PBS – о Вселенной и попытках человека ее понять. Вместе сГордоном Муром, Биллом Хьюлеттом и Дэвидом Паккардом я согласился дать институту SETI миллион долларов. Этого было достаточно, чтобы оплатить время работы на гигантских радиотелескопах в Австралии, Западной Виргинии и Пуэрто-Рико. В то время SETI вел наблюдение всего за 750 звездами – крохи по сравнению с 200 миллиардами только в составе Млечного Пути. Было ясно: чтобы получить хотя бы призрачный шанс на успех, нужен специальный телескоп.
Несколько лет спустя исследователи поняли, как нужно обрабатывать данные от комплекса маленьких радиоантенн – это был прорыв в радиоастрономии. Идея создать лучший в мире телескоп для SETI – за малую долю стоимости большой тарелки – была соблазнительной. Я подписался на строительство телескопа в обсерватории Хэт-Крик в Национальном парке Лассен на северо-востоке Калифорнии. Натан Мирвольд, бывший директор по технологиям Microsoft, участвовал в создании лаборатории электроники. В 2007 году, после нескольких лет исследовательских работ, «навострил уши» Allen Telescope Array: комплекс из 42 шестиметровых тарелок, внимательно и методически прочесывающих¶небо в поисках сигнала, который может изменить все.
В основе работы телескопа лежит следующий принцип: космические объекты излучают радиоволны – своего рода «подпись», по которой можно судить об их размере, форме и химическому составу. Радиоволны, гораздо более длинные, чем оптические, меньше рассеиваются космической пылью и доходят до нас неизменными с края нашей галактики и из-за ее пределов. Комплекс воспринимает в десять раз более широкий диапазон радиоволн, чем любой телескоп до этого. Детекторы могут сфокусироваться одновременно на шести звездах.
Еще одно большое преимущество комплекса – широкий угол охвата и высокое разрешение «картинки»; телескоп сканирует сразу большой участок неба – диаметром в семь раз больше полной Луны (радиотелескоп Аресибо в Пуэрто-Рико, диаметром в тысячу футов, обладает гораздо большей чувствительностью, но сканирует маленький участок – как будто смотрит через соломинку для коктейля). SETI составил список из четверти миллионов солнцеподобных звезд, рядом с которыми наиболее вероятно наличие пригодных для жизни планет, – удаленных от Земли на расстояние менее шестисот световых лет. Примерно через пять лет, когда галактический спутник Gaia начнет передавать данные, этот список может расшириться до нескольких миллионов звезд – достаточное основание для такого поиска.
Что интересно, комплекс – это телескоп, подчиняющийся закону Мура; качество обработки цифровой информации будет расти по экспоненте. Телескоп уже в сто триллионов раз мощнее, чем тот, с помощью которого основатель SETI Фрэнк Дрейк в 1960 году начал поиск сигнала. Институт собирается довести количество тарелок до 350- тогда комплекс станет одним из самых мощных радиотелескопов в мире.
Хотя нет гарантии, что поиск закончится контактом с инопланетянами, вся история астрономии позволяет надеяться, что технология нового поколения приведет к неожиданным открытиям. Используя часть времени комплекса, радиоастрономическая лаборатория Калифорнийского университета в Беркли исследует более привычные объекты: вспышки гамма-излучения, черные дыры, сверхновые звезды. Составив карту распределения в галактике водорода, главного элемента для образования звезд, можно получить более ясную картину природы темной материи, жизненного цикла Галактики и структуры самого космоса.
Как только комплекс обнаруживает сигнал «кандидата на контакт» на фоне разнообразных электромагнитных шумов, начинается тест, который должен отсеять ложные сигналы. Компьютеры быстро определяют, пришел ли сигнал от сканируемой звезды или от орбитального спутника – или от мобильного телефона. Если сигнал проходит тест, рассылаются сообщения на другие телескопы – для независимого подтверждения. И когда – если – SETI подтвердит искусственное происхождение сигнала, привета из космоса, директор Джил Тартер обещала, что из неспециалистов первому позвонит мне.
Мой телефон пока молчит, и неизвестно, зазвонит ли. Фрэнк Дрейк вывел уравнение, по которому можно подсчитать число способных к общению цивилизаций в Млечном Е1ути. Однако мы не можем определить некоторые параметры из уравнения Дрейка (например, продолжительность существования цивилизации, использующей технологии передачи данных), поэтому сложно подсчитать настоящую вероятность. Если подобные цивилизации существуют всего несколько тысяч лет, Институт SETI может не добиться успеха. Если несколько миллионов – наши шансы намного выше.
Когда заходит разговор о существовании инопланетной жизни, и сторонники, и противники приводят серьезные аргументы. В книге «Наша одинокая Земля» Питер Уорд и Дональд Браунли предположили, что особые условия, которые породили жизнь на Земле – расстояние от Солнца, количество воды в атмосфере, – привели к уникальному совпадению.¶Однако последние исследования показали, что клеточные организмы могут существовать при гораздо более экстремальных температурах, чем принято думать. Уже открыто почти пятьсот экзопланет около других звезд, и зонд Gaia найдет еще десятки тысяч. Теоретически любая из них может оказаться нашим счастливым билетом.
SETI – проект с очень дальним прицелом, но, на мой взгляд, он пытается ответить на захватывающий вопрос: есть ли у нас компаньоны во Вселенной или даже в нашей Еалактике? Последствия положительного ответа трудно даже вообразить. Любое общество, способное сообщить о своем существовании, наверняка окажется старше и мудрее нас; их технология может предложить огромную выгоду. Впрочем, даже если мы не сумеем осуществить контакт (или последуем недавнему предостережению Стивена Хокинса и не станем отвечать), подтвержденный сигнал сам по себе навсегда изменит наши представления о Вселенной.
Если SETI представляет поиск разума вовне, то Project Halo компании Vulcan направлен на внутренний поиск; цель проекта – разработать программное обеспечение, которое сможет имитировать некоторые аспекты мышления человека. Идея того, что мы сегодня называем искусственным интеллектом, возникла по меньшей мере в 1921 году, когда в чешской научно-фантастической пьесе «R. U. R.» появился термин «робот». Когда я был маленьким, HAL-9000 (из «Космической одиссеи2001» Кубрика) и Колосс (из одноименного романа и фильма) олицетворяли кошмарное будущее, в котором компьютеры, наделенные суперинтеллектом, восставали против своих хозяев. Машины, ведущие себя как человек, даже как безумный человек, были тогда в большой моде.
Однако для меня еще более увлекательными были научно-фантастические истории об умирающей или подвергшейся опасности цивилизации, которая находит кладезь спасительного знания. Сопровождая отца на работу в библиотеку, я проводил часы среди полок, на которых, как мне казалось, содержится бесконечная масса информации. Идея собрать все знания мира в одном доступном хранилище – вроде Абсолютной Энциклопедии в классическом романе Еордона Р. Диксона – казалась одновременно грандиозной и соблазнительной, несущей неисчислимые блага человечеству.
С развитием Всемирной паутины в 90-е годы блеснула надежда, что такое хранилище уже строится в сети. В реальности, впрочем, «информационный взрыв» оставил нас перед кучей источников, но без четкого способа получить быстрый и краткий ответ. Слишком легко заблудиться в путанице текстов и гиперссылок. И хотя современные поисковые машины показали себя незаменимыми при выводе списка страниц с определенными ключевыми словами, они еще очень далеки от идеала программы, которая понимает.
Аристотель, греческий ученый и философ, был буквально всезнайкой. Он накопил современные ему знания во всех важных областях: от истории и политической науки до медицины и физики. Еще больше впечатляет то, что он мог объяснить своим ученикам то, что знает. А сегодня, когда научные знания удваиваются, наверное, ежегодно, одному человеку под силу усвоить лишь малую часть.
В последние лет десять я начал задумываться о «цифровом Аристотеле» – легком в использовании хранилище знаний по всем областям. Я не пытался разрешить загадку человеческого сознания. Я только хотел так продвинуть искусственный интеллект, чтобы компьютеры, делая то, что умеют лучше всего (организуя и анализируя информацию), помогали человеку делать то, что он умеет делать лучше всего, – использовать порывы вдохновения, которые рождают новые идеи.
Именно поэтому мы начали Project Halo – исследовательскую программу, нацеленную на создание «цифрового Аристотеля». Одна из ближайших целей – Halo-book, электронный учебник, который может отвечать на вопросы с точностью специалиста. Запущенная на ¶ноутбуке или планшетнике, Halo-book станет подспорьем для ученых, учителей и учеников в качестве цифрового наставника.
В первой Halo-book, выход которой намечен на 2015 год, мы предполагаем установить большую часть продвинутого курса для колледжей по биологии; такого еще никто не пробовал. Затем мы, возможно, возьмемся за биохимию или выберем совершенно иную область, скажем, гражданское строительство. Можем выбрать экономику или американское государство. Гуманитарные науки – философия, религия, история, античное искусство – гораздо, гораздо сложнее. Поскольку предмет сдвигается от вопроса «как что устроено» к ценностям и языку, которые определяют человека (справедливость, мораль, любовь), программные средства быстро достигнут предела своих возможностей. Я отметил это препятствие еще в 1977 году, в интервью для Microcomputer Interface :
«Чтобы стать по-настоящему разумным, компьютер должен понимать – наверное, это ключевое слово. Одно дело – загрузить “Повесть о двух городах” в компьютер. И совсем другое – заставить компьютер понять, что там сказано. Нельзя спросить, о чем эта книга, почему персонаж поступает так или иначе, и ждать нормального ответа. Мы еще не достигли такого уровня разумности компьютеров».
И сегодня тоже не достигли, хотя подошли ближе (подробности о Project Halo смотрите в приложении).
В конце концов, «цифровой Аристотель» поможет нам стать более творческими. С неуклонным прогрессом в решении классических проблем образования, языка, рассуждений я могу представить время, когда искусственный интеллект резко усилит нашу способность отыскивать лекарство от болезни или поможет охранять окружающую среду. Дуглас Энгельбарт в 1962 году писал в работе «Концептуальная схема усиления человеческого интеллекта»:
«Население и производство растут значительными темпами, но сложность проблем увеличивается еще быстрее, и скорость решения этих проблем должна расти… Под “усилением человеческого интеллекта” мы понимаем развитие способности человека ориентироваться в сложных ситуациях, адекватно удовлетворять конкретные потребности и находить решение проблем…
Одним из средств, предлагающих немедленные результаты, явится компьютер, если сможет обеспечить прямой онлайн-доступ в сочетании с новыми концепциями и методами».
По мере того как компьютеры становятся дешевле и мощнее, мы понимаем, что в идеале любую информацию в мире можно будет найти в режиме онлайн. Организовать и систематизировать эту информацию – задача сродни подвигу Геракла. С учетом непрерывно ускоряющегося расширения человеческого знания – не говоря уж о его разнообразии и сложности – абсолютная энциклопедия представляется труднодостижимой целью. Но она может оказаться ближе, чем вы думаете.
В своем эссе «Закон ускоряющейся отдачи» футуролог Рэй Курцвейл предсказал, что рост вычислительной мощности компьютеров скоро приведет к «сингулярности» – технологическому изменению, «такому быстрому и полному, что оно явится разрывом в ткани истории человечества». Курцвейл предсказывает неминуемое появление «Сильного искусственного интеллекта», машин, по уму не уступающих человеку. Это станет первым шагом в ускоряющейся прогрессии все более умных машин – до того момента, когда мы сможем загрузить нашу личность и сознание в компьютер и достичь своего рода цифрового бессмертия.
Я не могу сказать, что сингулярность невозможна, но уверен, что до этого еще долгие ¶века. Хотя Курцвейл отмечает, что вдохновлялся законом Мура, Гордон Мур согласен со мной и указывает, что развитие человека «включает гораздо больше, чем только интеллектуальные способности», и сомневается, что машина «сможет преодолеть эту громадную пропасть…».
Исключительная сложность функционирования человеческого мозга обескураживает. Потребовалось сорок лет на разработку шахматной программы, которая уверенно побеждает лучших живых игроков, хотя гроссмейстерского уровня можно достичь с помощью простой последовательной логики и мощного перебора вариантов. Научить компьютер читать и понимать человеческий язык несопоставимо труднее.
Мы не можем создать копию мозга, потому что только начинаем понимать, как он работает.
Есть два возможных подхода к искусственному интеллекту – и каждый представляет собой путешествие, состоящее из тысяч маленьких шажков. Возможен подход в стиле Halo, когда мы создаем программу, имитирующую что-то, что умеет мозг. А можно попробовать «разобрать» сам мозг, чтобы понять, как он функционирует на самом деле; тут начинается история института, который я основал в Сиэтле.
Источник: Пол Р. Аллен, «Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft»: